ВИЭ. НАЦПРОГРАММА.

Нужно разрабатывать нацпрограмму Елена Восканян 358 Если рассматривать сферу возобновляемой энергетики в мировом масштабе, то в качестве основных трендов на 2023 год можно назвать, прежде всего, декарбонизацию, переход на электротранспорт, интенсификацию использования биомассы в качестве зеленого энергоресурса, а также «зеленый» водород. Насколько все это актуально для России, представители отрасли рассказали в рамках заочного круглого стола «ЭПР». Происходит перестройка рынка — Какие ключевые тренды в сфере ВИЭ вы бы выделили? Евгений Игнатьев, доцент кафедры гидроэнергетики и возобновляемых источников энергии НИУ «МЭИ»Евгений Игнатьев, доцент кафедры гидроэнергетики и возобновляемых источников энергии НИУ «МЭИ»: «В апреле 2023 года произошло важное событие с точки зрения процесса декарбонизации — Европейский парламент абсолютным большинством голосов проголосовал за введение Carbon Border Adjustment Mechanism (CBAM). Это углеродный тариф на импорт в ЕС продукции, производство которой связано с повышенной эмиссией углекислого газа. В общем случае данное событие серьезно подстегнуло бы процесс декарбонизации в России. Четыре из шести интенсивных углеродных секторов — алюминий, сталь, электроэнергия и удобрения — являются одними из основных статей российского экспорта на международный рынок, и в том числе в ЕС. Однако в текущих условиях российский экспорт в страны Евросоюза активно сокращается. Российские алюминий, сталь и удобрения попали под международные санкции. Соответственно, для их производителей адаптация под критерии CBAM больше не является приоритетом. При этом до 2022 года многие из российских компаний, в том числе «Норникель», рассматривали проекты строительства собственных ветровых и солнечных электростанций для того, чтобы снизить углеродные тарифы на свою продукцию. Что касается перехода на электротранспорт. Есть определенные подвижки в этом направлении: расширение сети зарядных станций, обусловленное введением 30%-ной субсидии на их техприсоединение к электросетям, или переход Мосгортранса на электробусы, который достиг особой интенсивности в 2021 году. Но, несмотря на это, в РФ этот процесс тормозят традиционное отставание российского автопрома и дешевизна углеводородного топлива. В 2022 году к ним добавился уход с российского рынка иностранных автопроизводителей. В данный момент надежды на переход на электротранспорт, в особенности в потребительском секторе, связаны с локализацией производства электромобилей китайскими автопроизводителями. В январе уже начались продажи «Москвича-Зе», который является локализованной на АЗЛК электрической версией китайского кроссовера JAC JS4. В области «зеленого водорода» до 2022 года в России существовали серьезные планы развития. В частности, Enel и Роснано намеревались построить к 2024 году в Мурманской области завод по его производству. Источником электроэнергии для электролизного производства должна была послужить запущенная Кольская ВЭС мощностью 201 МВт, а рынком сбыта — Евросоюз. Однако весной 2022 года данные планы были заморожены с учетом фактического банкротства Роснано, ухода Enel из России и введения европейских санкций. Оказались пересмотрены и планы других компаний — завод по производству «голубого водорода» на Сахалине (Росатом совместно с французской Air Liquide), Обский ГХК (Новатэк) по производству «голубого водорода» и аммиака и производство «зеленого водорода» в Иркутской области (En+). Это произошло как из-за приостановки сотрудничества со стороны технологических партнеров, так и из-за отказа со стороны перспективных покупателей (Южной Кореи, Японии и Германии). Вопросам использования биомассы в качестве зеленого энергоресурса в России исторически уделялось мало внимания, особенно на фоне растущего интереса к ней буквально во всех наших странах — партнерах по БРИКС. Это обусловлено, прежде всего, дешевизной и доступностью ископаемого углеводородного топлива в нашей стране. Но и здесь есть положительные примеры — в Московской, Вологодской, Белгородской и Ленинградской областях уже функционируют в рамках мер стимулирования БиоЭС общей мощностью 23,6 МВт. В будущем этот показатель будет расти, хоть и не такими темпами, как другие ВИЭ. В данный момент для РФ основным трендом является перестройка рынка ВИЭ. Причины: изменение структуры собственности компаний — основных игроков на рынке, перезапуск рынка основного энергооборудования на основе локализованных производств, обновление уже локализованного оборудования и налаживание экспорта в неевропейские страны. Стоит отметить, что текущие мировые тренды в сфере ВИЭ в последние годы перестали совпадать с российскими в связи с санкционным режимом и разрывом международного технологического сотрудничества и экономических цепочек со странами Запада. В данный момент для РФ основным трендом является перестройка рынка ВИЭ. Она связана с изменением структуры собственности компаний — основных игроков на рынке, перезапуском рынка основного энергооборудования на основе локализованных производств, обновлением уже локализованного оборудования и налаживанием экспорта в неевропейские страны. Последние три пункта особенно характерны для российской ветроэнергетики». Сергей Морозов, председатель правления РАВИ, депутат ГосдумыСергей Морозов, председатель правления РАВИ, депутат Госдумы: «Главный мировой тренд — энергопереход от ископаемых источников энергии к ВИЭ-генерации. В Европе зеленый переход начался не вдруг, а вместе с высокими ценами на нефть сначала в 70-е годы прошлого века, затем в начале XXI века. Из России это явление десять лет назад выглядело как действие, вызванное необходимостью: нет в Европе нефти, поэтому им и нужны альтернативные источники энергии. Последние мировые события показали, что движение к отказу от ископаемых источников энергии в сторону ВИЭ носит общемировой характер. Эксперты продолжают спорить только о том, когда конкретно закончится зависимость от угля или от нефти и какие альтернативные источники энергии перспективнее для той или иной страны. В РФ сейчас приходит осознание нашего потенциала ветровой и солнечной энергии. Российский технический потенциал ветровой энергии составляет порядка 1000 ГВт. Для сравнения, во всем мире сейчас построено 850–900 ГВт». Борис Файн, директор Центра экономических исследований инфраструктурных отраслей ИЭЕМ РАНХиГСБорис Файн, директор Центра экономических исследований инфраструктурных отраслей ИЭЕМ РАНХиГС: «ВИЭ в России продолжают развиваться, несмотря на изменение экономической ситуации. Однако, если в мире за последние годы ежегодные объемы инвестиций и вводов мощностей возобновляемой генерации превышают аналогичные показатели по традиционным энергоисточникам, то в России ВИЭ развиваются более сбалансированными темпами. При этом не ставится задача максимально быстрого замещения традиционных энергоисточников за счет возобновляемых. В условиях сложившейся структуры генерации и из-за особенностей топливно-энергетического баланса страны целесообразным является постепенное развитие возобновляемой энергетики. А также отработка технологий промышленного производства соответствующего оборудования, в том числе с использованием механизмов господдержки». Тимофей Башлыков, к.с.н., доцент кафедры «Менеджмент и общегуманитарные дисциплины» Липецкого филиала Финуниверситета при Правительстве РФТимофей Башлыков, к.с.н., доцент кафедры «Менеджмент и общегуманитарные дисциплины» Липецкого филиала Финуниверситета при Правительстве РФ: «Среди ключевых трендов в России следует выделить широкое использование ГЭС. На гидроэнергетику приходится около 20% установленной мощности российской электроэнергетики и 17–18% выработки электроэнергии (примерно 98% выработки всей возобновляемой энергии). Кроме того, в числе трендов: интерес к развитию солнечной, геотермальной и ветроэнергетики, поддержка государством сферы ВИЭ через реализацию различных программ и проектов (например, программа «5 гигаватт»), повышение уровня экологичности технологий, связанных с ВИЭ. В целом, тенденции в данной сфере в России и мире совпадают. Другое дело, что в силу политических причин в настоящее время возможности познакомиться с передовыми мировыми технологиями и применить их на практике в нашей стране серьезно ограничены». Качать надо не только руки — Как вы считаете, на развитии какого направления возобновляемой энергетики в РФ стоит сделать упор? Евгений Игнатьев: «В данный момент вопрос развития, скорее, выглядит как вопрос поддержки. Экономический шок 2022 года наиболее сильно ударил по российской ветроэнергетике. Поскольку именно она занимала наибольшую долю рынка ВИЭ до кризиса, то основное внимание должно быть нацелено на нее. Прежде всего, стоит вопрос помощи в выполнении программы ДПМ ВИЭ в части уже отобранных проектов. Также существует большой неиспользуемый потенциал в области развития малой гидроэнергетики. Увеличение верхней границы установленной мощности с 25 до 50 МВт было, безусловно, положительной мерой, как показал первый отбор конкурсных проектов второй очереди программы ДПМ ВИЭ в сентябре 2021 года. Но, как показал второй отбор, прошедший в марте-апреле 2023 года, это было одноразовой мерой. Ни одного проекта малых ГЭС отобрано не было. Для развития данного направления нужно изменять подход к поддержке. Необходимо уменьшить нижнюю границу мощности с 5 до 1 МВт (это общепринятая граница, с которой ГЭС можно классифицировать, как малую). А также добавить возможность участия в конкурсных отборах ДПМ ВИЭ проектов реконструкции ГЭС, предполагающих полную замену основного энергетического оборудования. Данные меры позволили бы резко поднять число проектов малых ГЭС, участвующих в отборах, а также привлечь к ним другие компании, помимо РусГидро». Сергей Морозов: «Изначально идея РАВИ заключалась в создании комплексной программы для ветроэнергетики. Но современная экономика — сложный механизм, в котором, на мой взгляд, нельзя стимулировать что-то одно. Даже спортсмены-армрестлеры качают не только руки, а работают над всеми мышцами. Поэтому нам необходимо заниматься всеми видами ВИЭ-генерации, изучать их потенциал и исходить из экономической целесообразности. В итоге мы пришли к тому, что надо разрабатывать национальную программу развития ВИЭ в России. На общем собрании РАВИ коллеги нас с такой формулировкой поддержали. При принятии решений о сотрудничестве с другими странами нужно учитывать экономический эффект, который получит не отдельное предприятие или отрасль, а все народное хозяйство страны. В сотрудничестве с лидерами можно научиться многому, если ставить себе такую задачу. Трансфер технологий — полезная вещь. Только вступать на этот путь надо с умом. Последний пример — выбор турбин для электроснабжения проекта «Арктик СПГ-2» компанией «Новатек». Есть проблема — в России отсутствует налаженное производство российских турбин большой мощности (более 100 МВт) и лопаток для газовых турбин. Доля импорта составляет 100%. Для решения проблемы здесь и сейчас компания выбирает китайское оборудование, не желая нести риски, которые могут принести российские пилотные образцы. Однако самый большой парадокс заключается в том, что китайцы локализовали советский проект 1980-х годов, который получили от украинского завода «Зоря-Машпроект», и теперь поставляют продукцию нам. Вот такой круговорот технологий в природе. Наиболее перспективные направления для России: ветровая, солнечная, малая гидроэнергетика. В отдельных регионах страны имеются благоприятные условия для развития геотермальной и приливной энергетики. Обидно, что в 90-е годы мы многое упустили в технологическом развитии, но нельзя совершать одни и те же ошибки дважды. В сотрудничестве с мировыми лидерами надо создавать, развивать и загружать собственные производственные силы. При создании любого совместного предприятия первый вопрос должен быть о том, кому будет принадлежать интеллектуальная собственность. У тех, кто принимает решения о господдержке и финансировании таких проектов, тоже должно быть мышление государственного мужа, а не «эффективного менеджера». Буквально на днях Правительство РФ приняло Концепцию технологического развития России на период до 2030 года. Там четко сформулировано, что нужно. Во-первых, обеспечение национального контроля над воспроизводством критических и сквозных технологий на основе собственных линий разработки. Во-вторых, переход к инновационному росту экономики. В-третьих, обеспечение устойчивого развития производственных систем. Вот практическим наполнением этих принципов и надо сейчас заниматься». Борис Файн: «Наиболее перспективные направления для России — ветровая, солнечная и малая гидроэнергетика. В отдельных регионах страны имеются благоприятные условия для развития геотермальной и приливной энергетики. В целом, развитие всех этих направлений должно учитывать технический потенциал соответствующих видов возобновляемых ресурсов, возможности производителей оборудования, наличие спроса со стороны потребителей энергии и экономическую эффективность проектных решений». Тимофей Башлыков: «Ветроэнергетика представляется неплохим путем дальнейшей эволюции возобновляемой энергетики в России. По экспертным оценкам, с ее помощью можно производить до 25% всей электроэнергии в стране. Ветропарки можно создавать на побережье Тихого и Северного Ледовитого океанов, в горах Кавказа, Урала и Сибири». Важно учитывать трек-рекорд — А какое направление зеленой энергетики для нашей страны является наименее перспективным и с чем это связано? Евгений Игнатьев: «Здесь скорее стоит дифференцировать поддержку по иным критериям. Во-первых, отбор проектов для участия в отборах по ДПМ ВИЭ должен более внимательно учитывать трек-рекорд участников. Под трек-рекордом имеется в виду репутация участника, которую можно выразить каким-то статистическим показателем. Например, просрочка с пуском в эксплуатацию отобранных объектов. Такой подход позволит исключить компании с большим процентом невыполнения по плановым датам начала поставки мощности. Либо не имеющих на момент конкурса связанного поставщика локализованного основного энергетического оборудования. А также ввести что-то вроде профайлинга, чтобы такая компания не могла прикрыться другим юридическим лицом, как это произошло при отборе проектов в этом году. Подобные меры позволили бы отсечь недобросовестных участников отборов. Кроме того, к настоящему моменту некоторые регионы РФ уже полностью выбрали свой потенциал развития ВИЭ с точки зрения внутреннего энергопотребления и передающей возможности сетей для перетока в соседние регионы. Ярким примером является Республика Калмыкия, в которой годовой максимум электрической нагрузки составляет 124 МВт, а суммарная установленная мощность электростанций на базе ВИЭ — 450,7 МВт. В данный момент к превышению величины установленной мощности ВИЭ над годовым максимумом нагрузки приближается и Астраханская область. Очевидно, что в дальнейшем стоит отказаться от поддержки проектов ВИЭ в этих регионах». Тимофей Башлыков: «Россия обладает огромной территорией с разнообразными ландшафтами, природными богатствами и климатическими зонами. Теоретически любой из современных источников возобновляемой энергии может найти свое место в национальной энергосистеме — на практике многое будет зависеть от региональной специфики и экономической целесообразности».